Европейский суд по правам человека в Страсбурге (ЕСПЧ) постановил, что Турция нарушила право на уважение частной и семейной жизни 14 заключенных под стражу, систематически загружая практически всю их корреспонденцию на сервера национальной информационной судебной базы.
National Judiciary Informatics System, или UYAP, была запущена в рамках реформы электронного правосудия в Турции. Данная система призвана способствовать эффективной коммуникации между всеми судами, прокурорами и исполнительными ведомствами, а также представлять сотрудникам доступ к необходимым для работы ресурсам, документам и базам данных.
Все заявители на момент обращения в ЕСПЧ находились под стражей в Турции из-за предполагаемой связи с запрещенным в стране движением FETO Фетхуллаха Гюлена, который, по мнению Анкары, стоит за неудавшейся попыткой государственного переворота в июле 2016 года, следует из материалов дела.
После того, как заявители узнали, что, за исключением писем своим адвокатам в запечатанных конвертах, вся их корреспонденция сканируется и автоматически загружается на сервера UYAP, они потребовали прекратить эту практику. Их жалобы были оставлены без удовлетворения, в том числе Конституционным судом Турции.
В постановлении ЕСПЧ, в свою очередь, говорится, что позиция государства-ответчика идет вразрез с обязательствами по смыслу 8 статьи Европейской конвенции по правам человека, гарантирующей право на уважение личной и семейной жизни, жилища и корреспонденции.
Страсбургский суд напомнил, что когда идет речь об обработке персональной информации и о вмешательстве в право, рассматриваемое в контексте дела заявителей, государству необходимо иметь четкие и подробные правила, регулирующие процедуру и гарантии сторонам.
В ситуации заявителей, как заключает ЕСПЧ, этого не было, поскольку основанием для систематической загрузки корреспонденции были два внутренних документа, изданных Министерством юстиции Турции как инструкции для прокуроров и администрации мест лишения свободы.
Эти инструкции, по мнению суда, не были доступны общественности, каким-либо образом опубликованы, в принципе, не имели обязательной силы и не могли обеспечить надлежащую защиту.
Таким образом, в сложившихся обстоятельствах нельзя говорить, что имевшее место вмешательство в права заключенных под стражу было предусмотрено законом по смыслу статьи 8 Конвенции, следует из постановления.
Мы в Телеграмме
