К первому кварталу 2020 года в списке импортеров в Турцию природного газа произошли существенные подвижки. Как следует из материалов турецкого энергетического регулятора EPDK, в марте Россия опустилась на пятое место (с первого места годом ранее), пропустив вперед Азербайджан (доля 23,5%), Иран (14,2%), а также экспортеров СПГ Катар (20%) и Алжир (13,7%).
Разумеется, неожиданностью это не стало – в 2019 году поставки «Газпрома» в Турцию обвалились на 40%, в то время как экспорт голубого топлива с берегов Апшерона вырос почти на треть – до 8,7 кубометра (поставки сжиженного природного газа (СПГ) из Катара и США дали еще более миллиарда кубов прироста). Помимо ввода в действие в ноябре 2019 года Трансанатолийского газопровода (TANAP), увеличилась пропускная способность трубопровода Баку – Тбилиси – Эрзерум. Изначально, до истории с коронавирусом, приостановившей экономики большинства государств мира, предполагалось, что в текущем году поставки азербайджанского газа в Турцию превысят 12,5 миллиарда кубометров. Известно, что цена этого сырья именно из Азербайджана достаточно низка, в то время как с Ираном и Россией турки по ценовому вопросу периодически выясняли отношения в судах.
Вполне естественно, что укрепление энергетического сотрудничества означает рост взаимозависимости двух тюркских государств, успешно встраивающих в орбиту своих политических и экономических интересов «транзитную» Грузию, на что неоднократно указывали авторы «Ноева Ковчега». Обусловившая временное перекрытие границ пандемия коронавируса не прервала полностью транспортное сообщение между двумя странами, актуализировав транзитную роль прикаспийской страны для турецких перевозок. Так, недавно из Карса в сторону Баку отправился 940-метровый поезд из 82 контейнеров с турецкой экспортной продукцией для стран постсоветской Центральной Азии; ведутся работы по более эффективному использованию возможностей железной дороги Баку – Тбилиси – Карс, качество и привлекательность которой «должны быть увеличены».
Глава азербайджано-турецкого Делового совета Сельджук Акат также указывает на стратегический характер взаимных инвестиций и двусторонней торговли. По его данным, около 2500 азербайджанских компаний инвестировали в Турцию на сумму 6,9 млрд долларов, в то время как 3400 турецких компаний в Азербайджан – на 6,6 млрд долларов. Поставки масок, тканей, аппаратов искусственной вентиляции легких турецкого производства еще раз продемонстрировали безальтернативный характер «братских отношений» между двумя странами, которые «укрепляются с каждым кризисом». Одним из 14 документов, подписанных 25 февраля в ходе 8-го заседания Высшего совета по стратегическому сотрудничеству двух стран с участием их лидеров, стало соглашение о льготной торговле, призванное увеличить текущий объем взаимного товарооборота до 15 миллиардов долларов в 2023 году. Там же было окончательно согласовано взаимное освобождение от виз на срок до 90 дней.
Важным направлением экспансии считается Нахичеван: расквартированная в нескольких десятках километров от Еревана Отдельная общевойсковая армия оснащается современными системами вооружений, в том числе закупленными в Турции реактивными системами залпового огня TRG-300 Kaplan. «У Турции уже есть базы в Судане и Катаре. Нахиджеван – одно из ключевых направлений внешней политики Турции, и создание здесь военной базы является всего лишь вопросом времени», – отмечает директор Института востоковедения Академии наук Армении Рубен Сафрастян. А недавно проправительственная турецкая газета Yeni Safak поведала о возможном создании двух постоянных баз еще и в Ливии – авиационной базы Аль-Ватия (с размещением там систем ПВО и боевых беспилотников) и военно-морской в Мисурате. Впрочем, о Ливии и связи с Закавказьем в контексте турецкой политики в «периферийных» регионах бывшей Османской империи – речь чуть ниже.
Помимо военных советников и развертывания военной инфраструктуры в азербайджанский эксклав планируется протянуть железную дорогу и газопровод, призванные ослабить его зависимость от поставок Ирана. Соответствующие соглашения также были утверждены в ходе вышеупомянутого рабочего визита президента Эрдогана в Баку, и вот государственный оператор газовой сети Турции Bota? объявил соответствующий тендер. Предполагаемая пропускная мощность 80-километровой газовой трубы от Игдыра до границы Нахичевана – до 2 миллиардов кубометров газа (что более чем в четыре раза перекрывает внутреннее потребление эксклава); срок завершения проектных работ – начало 2021 года, и, возможно, уже в 2022 году она будет построена.
Не считая сугубо экономического, у этого трубопровода «на вырост» имеется и геополитический подтекст. На протяжении последних месяцев Турция пытается улучшить свои отношения с Вашингтоном, заметно пошатнувшиеся после приобретения российских зенитно-ракетных комплексов С-400 и некоторых других «своевольных» шагов. В свою очередь Белый дом давит и на Анкару, и на Баку, стремясь максимально ограничить их экономические связи с Ираном, снабжающим Нахичеван газом еще с первой половины 2000-х годов. В случае с Турцией увещевания сопровождаются практическими шагами по навязыванию ей американского сжиженного газа, объемы поставок которого, по некоторым оценкам, уже сравнялись либо превысили импорт из Ирана. Отрыв от Ирана органично дополняется такими форматами региональной интеграции, которые приблизят Азербайджан к Европейскому союзу через коммуникационные магистрали через турецкую территорию, о чем рассуждает С. Акат. Более плотное включение в европейские цепочки поставок неизбежно повлечет и политические последствия, подобные недавним резонансным заявлениям ряда членов Европарламента, «вдруг» запротестовавших против строительства дороги из Армении в Арцах.
Достаточно красноречивое представление об актуальной внешнеполитической практике Турции дает резко обострившаяся ситуация в Восточном Средиземноморье (с его значительными шельфовыми запасами нефти и газа) и в охваченной войной Ливии, контрабанду нефти из которой не в состоянии пресечь никакие международные призывы. Поражения противостоящей закрепившимся в районе Триполи протурецким группировкам Ливийской национальной армии говорят сами за себя. Как и в феврале на северо-западе Сирии (до достижения промежуточных договоренностей с Москвой о прекращении огня), так и на протяжении последнего месяца в Ливии оппоненты Анкары сталкиваются с серьезными проблемами. Как боевики Идлиба, так и «Правительство национального согласия» Фаеза Сараджа в Триполи могут и далее рассчитывать на комплексную военно-пропагандистскую, политико-дипломатическую и финансово-экономическую поддержку со стороны турецких «старших братьев». Помимо прочего, военная мощь сателлитов Анкары в бывших владениях «блистательной Порты» серьезно усилена разведывательными и ударными беспилотными летательными аппаратами (БПЛА) и ударными вертолетами.
Как мы помним, именно использование азербайджанскими вооруженными формированиями в ходе апрельской «четырехдневной войны» 2016 года ударных беспилотников израильского производства стало для армянской стороны неприятным сюрпризом. В марте 2020 года в ходе одного из служебных совещаний министр обороны Азербайджана Закир Гасанов заявил об изучении опыта проведения операций в Идлибе, а заодно – о ведущихся работах по приобретению у «стратегического союзника» новых систем вооружения. В начале июня вступило в силу азербайджано-турецкое Соглашение о финансовом сотрудничестве в военной сфере, также подписанное 25 февраля в Баку. Согласно документу, Азербайджану предоставляется кредитная линия эквивалентом в 30 млн долл. на закупку у братской страны вооружений и военной техники (помимо БПЛА, это еще и военные вертолеты). Посол Азербайджана в Анкаре Хазар Ибрагим упоминает и о совместном производстве оружия, для чего «проводятся соответствующие встречи».
Следует признать, что за последние годы турецкая оборонная промышленность заметно продвинулась в разработке ряда передовых высокотехнологичных средств вооружений, не исключая беспилотные летательные аппараты, бронетехнику, ракетные и артиллерийские системы. Военный эксперт Юсиф Алабард не сомневается, что в Нагорном Карабахе, точно так же как и в Идлибе, системы вооружения турецкого производства будут эффективны против российского оружия, включая средства ПВО: «…Беспилотники способствовали успешным миссиям в Сирии и Ливии, что указывает на потенциально положительный результат для Азербайджана, если страна решит использовать военную силу для освобождения оккупированных Арменией территорий».
Очередные широкомасштабные учения азербайджанской армии в середине мая дают дополнительный повод присмотреться к частоте и интенсивности совместных военных мероприятий, имеющих отчетливо наступательный характер. Укрепление взаимосвязей в рамках парадигмы «два государства – одна нация» может найти отражение в контрактных предпочтениях Баку на среднесрочную перспективу. Вызовы для Армении и Арцаха очевидны, а меры, предпринимаемые для укрепления совместной обороны и безопасности, более чем оправданны, и остается надеяться, что элементы острого внутриполитического противоборства в Ереване не скажутся на них негативно.
Что же касается России, то ее непростой диалог с турецкими партнерами, отягощенный конфликтами в Сирии и Ливии, явно ожидают непростые времена, свидетельств чему более чем достаточно. По данным американского издания Wall Street Journal, семь турецких компаний нарушили свои контрактные обязательства перед «Газпромом» на 2 миллиарда долларов, что можно рассматривать в контексте имеющихся разногласий, которые чем дальше, тем труднее камуфлировать. Намеченный на 14 июня визит в Стамбул министров иностранных дел и обороны России был в последний момент отменен, что связывается наблюдателями с разногласиями по «ливийскому досье». Протурецкие боевики стоят у ворот портового городка Сирт, открывающего дорогу к нефтеносным районам Ливии. Недавние масштабные маневры турецкой армии и флота в Восточном Средиземноморье четко обозначили следование жесткой линии на захват спорных участков нефтегазоносного шельфа и маршрутов его транспортировки в Европу.
Все это, а также вполне вероятное обострение обстановки в охваченной экономическим хаосом Сирии может сдетонировать и в Закавказье. Ранее уже неоднократно отмечалось, в том числе и автором этих строк, едва ли случайное совпадение апрельской эскалации вокруг Арцаха 2016 года с пиком дипломатической пикировки между Анкарой и Москвой после уничтожения в небе над Сирией российского военного самолета несколькими месяцами ранее. И вот сегодня турки активно насыщают оккупированную ими часть соседней страны современными системами вооружений, не исключая зенитно-ракетные комплексы малой и средней дальности. «Во многом Анкара действует, исходя из своих собственных интересов, мало считаясь с другими, что создает опасность с точки зрения региональной безопасности, – отмечает тюрколог, доцент кафедры международных отношений Дипломатической академии МИД РФ Владимир Аватков. –
…Эти действия являются определенной угрозой коммуникации между Россией, Турцией и Ираном. Происходит эскалация напряженности как в Ливии, так и на территории Ирака и севера Сирии. Наиболее важным моментом в этой ситуации является необходимость миротворческой и миросозидательной миссии Москвы, которой ранее удавалось объединять усилия тех государств, которые зачастую находились на радикально противоположных позициях».
Мы в Телеграмме
